Это неловкое чувство, когда ты понимаешь, что влюбился в Белоруссию. Как в женщину. Вот если рассказывать в подробностях, что именно понравилось, так ничего особенного и не вспомнишь, а в целом - вау.

Воспоминаний и впечатлений хватит на добрый десяток заметок, а пищи для размышлений - на полгода вперёд. Пока за плечами 4028 км железнодорожных путей и это не предел, хотя этот раунд поездок нужно заканчивать.

Самый шик - путешествие в общем вагоне из Бреста в Москву. Вы когда-нибудь ездили в общем вагоне, сидя не на своём месте, в компании белорусских гопников, один из которых внешне похож на Урганта и поэтому старается шутить каждые тридцать секунд? При этом в соседний вагон, начиная от Березы-Картузской, чуть ли не на каждой станции сажали зэков. (Где их выгрузили я так и не понял, так как после Минска уснул. Полагаю, в Орше.) Зэков я не боялся, а вот от Псевдоурганта меня спасло то, что я таки пересел на своё место.

Заодно испытал культурный шок от возвращения на Родину. Уже за Смоленском я подметил, что перестал улыбаться. Я сто миллионов раз слышал об этом феномене от наших туристов и вот испытал его на себе. Можно, конечно, списать на пропавший как класс голос и общую разбитость организма, но дело было далеко не только в этом. В России вернулись напряжение и настороженность. Вернулись не сами, а в компании молодых матерей и их детей, севших в Смоленске. После Вязьмы и новых пассажиров я понял, что не хочу иметь с этим кацапьём ничего общего. Лихорадочно вспоминал поездки в поездах южного направления и радовался тому, что такие персонажи встречаются в основном в Центральной России.

После Беларуси, где царит сплошное "простите-извините" и даже сельские пацыки общаются с окружающими с должным политесом, русские вопли резали слух. Боже, зачем орать на детей? Даже на красивых трёхлетних девочек? Причём орут красивые русские мамочки.

- Ваня, ты хочешь есть?
- Нет, не хочу.
- Ну-ка, бл..., ешь!

У одной женщины расплакался малыш, которому от силы месяцев пять-шесть. На неё тут же наехала какая-то старуха. Мамаша ответила и понеслось...

Мужик полез за вещами под нижнюю полку в вагоне. Его сосед через минуту: "И долго я буду раком стоять?" Мужик ответил что-то злобное, чего я не запомнил, и тут ему на помощь пришла толстая с крашеными светлыми волосами, держащая на руках собаку, жена, прибежавшая из соседнего отсека (купе?): "А ты чего раком встал? Кто тебя им ставил? Выйти нужно было!" У стоявшего раком хватило мужества промолчать.

Симпатичная девушка, мама симпатичной трехлетней девочки, попыталась было начать качать права и загнать меня на верхнюю полку, но я, безголосый, однако уже успевший ассимилироваться, посмотрел на неё взглядом, тяжёлым как утюг, и через пять минут она мирно посапывала наверху.

На этом фоне белой вороной выделялась девушка, которая ехала из Беларуси. Не знаю, была ли она белоруской или просто россиянкой, возвращавшейся в хоумлэнд, но со своим "спасибо, проходите, пожалуйста, дайте, я помогу вам понести сумку" она казалась инопланетянкой. А веселые белорусские гопники, которые резвились полночи, тихо сидели на своих местах. И правильно делали. Это им не Барановичи.